Из бездны взывают…

Правительство РК работает над реформированием геологоразведочной отрасли в Казахстане. Ситуация в ней вызывает наибольшие нарекания со стороны бизнес-сообщества. С какими проблемами приходится сталкиваться недропользователям и какие правила игры они хотят видеть на геологоразведочном рынке РК, а также насколько возможно вообще существование рыночных условий в казахстанской геологоразведке, выяснял «Къ».

Мынжасар АЙСАУТОВ,
заместитель Гендиректора Национального центра по комплексной переработке минерального сырья РК (НЦ КПМС РК):

– Мынжасар Айсаутович, насколько я поняла, «Концепция» представляет собой, скажем так, рамочный документ, из которого довольно сложно понять, по каким правилам будет развиваться геологоразведочный рынок РК.
– Концепция и должна быть такой. Сначала анализ, потом концепция, затем – программа, наконец – план развития. Мне, например, нравится, как будет организовано управление отраслью. Если я правильно понимаю, будет создана единая система. Сегодняшнее положение таково: шаги мелкие, запасы полезных ископаемых не восполняются, потому что разведки у нас практически нет.

– Почему, на Ваш взгляд?
– Этот сектор считается рисковым и долгим с точки зрения возврата инвестиций. Поэтому самую рискованную часть затрат будет брать на себя государство. Будет принято государственно-частное партнерство.

– Как предполагается делить затраты и что получит каждая из сторон в случае успеха?
– Компания и государство договариваются «на берегу». Если обнаруживается месторождение, то доли по его использованию будут распределяться в соответствии с контрактом. Просто эти нюансы в концепции пока не прописаны. Гораздо важнее, на мой взгляд, общий подход и те суммы, которые будут выделяться на геологоразведку, – 50–60 млрд тенге с 2017 года.

– Предположим, государство производит поисковые работы и находит некий объект. Что дальше?
– Государство может заключить контракт на недропользование с компанией, если она изъявит желание здесь работать.

– Компания будет возмещать понесенные государством расходы?
– Я думаю, да. Есть фактические расходы, которые тратятся на это месторождение.

– По словам участников рынка, в мировой практике геологическая информация предоставляется бесплатно.
– Я думаю, плата за расходы берется от нищеты нашей геологоразведки. Если у нее будет достаточное финансирование, мы, надеюсь, придем к тому, чтобы давать эти сведения бесплатно.

– Пока же государство обязуется взять на себя риски, ведя самые рискованные виды геологоразведочных работ. А потом будет требовать у компаний возмещения этих рисков. Я правильно поняла?
– Только части – той, которая касается конкретного месторождения. Остальное – это деньги налогоплательщиков на ветер.

– Получается, что государство собирается рисковать 50–60 млрд тенге налогоплательщиков в год. При этом в странах с развитым геологоразведочным рынком эти риски берет на себя частный бизнес.
– В Казахстане геологоразведкой тоже занимается большое количество компаний. Порядка тысячи.

– С одной стороны, в Казахстане геологоразведкой занимается тысяча компаний. Но с другой – средства в ГРР не вкладываются, прироста запасов не происходит. Возникает закономерный вопрос: чем же все эти компании занимаются?
– Как минимум доисследованием существующих месторождений. Нельзя сказать, что эти исследования не идут. Но полномасштабных, глубинных – действительно нет.

– Но ведь отсутствие исследований стало очевидным – я не говорю о том, что они исчезли не сегодня и даже не вчера. Следовательно, приходится признать, что существующие компании плохо выполняют свои обязанности?
– Значит, плохо.

– Так, может, и не надо давать им ничего, раз они так неудовлетворительно справляются?

– Компании работают в рамках существующих контрактов, их нельзя ущемлять.

– Хорошо. Тогда дайте, пожалуйста, Вашу экспертную оценку нынешнего состояния геологоразведочной отрасли в РК.
– Большинство компаний, о которых мы говорим, – мелкие, они не в состоянии вести масштабные проекты на огромных площадях. А разведанный материал нужно смотреть системно.

– Следовательно, мы приходим к тому, что ГРР могут делать только крупные компании.
– Нет, и крупные, и мелкие.

– Но мелкие, как Вы сами сказали, не могут.
– Дело не в том, крупные или мелкие, дело в том, что не происходит приращения запасов.

– Я правильно понимаю, что мы возвращаемся к мысли о том, что геологоразведкой должно заниматься государство?
– И государство, и частный сектор.

– Судя по концепции, окончательное распределение ролей государства и бизнеса еще не принято. Поэтому я Вас спрашиваю как эксперта: что должно, на Ваш взгляд ученого, делать государство, а что – бизнес, крупный и мелкий.
– На мой взгляд, нужно системно работать. Нужно определить, каким образом провести оценку недр в Казахстане, вместе с учеными нужно составить программу этой оценки и различные ее варианты с использованием как традиционных, так и новейших методов. Речь идет о военных полигонах, приграничных участках.

– Как будут распределяться функции и роли государства, крупных и небольших компаний?
– Вероятно, если частная компания возьмет на себя большую часть затрат, то она и получит большую долю в распределении продукции.

– Правильно ли я понимаю, что доли в контракте на недропользование будут распределяться в соответствии с долями вложений в геологоразведку?
– Пока это точно не оговорено.

– Но Ваше мнение – это было бы справедливо?
– Да, мне кажется, такой вариант вполне логичен.

– Какие опции во взаимоотношениях между государством и бизнесом должны быть прописаны в законодательной базе, а какие – в индивидуальном контракте?
– Важнее, на мой взгляд, сократить сроки оформления права на недропользование, максимальный срок должен быть 2 месяца.

– Сейчас в РК лицензия на ГРР отделена от контракта на недропользование. И разведчик не может использовать свое право первооткрывателя как гарантию права на месторождение…
– Я считаю, геологоразведчикам необходимо предоставить право преимущественного владения месторождением.

Ирина ДОРОХОВА

Газета «Курсив», № 37 (463), 20 СЕНТЯБРЯ 2012 г.